3-Х опять покачал головой.

— У некоторых мужиков просто нет мозгов для бизнеса.

— Расскажи мне об этом, — попросил я. — Сколько он сказал им должен?

— До хрена. Тысяч сто. Плюс проценты. Каждые пару дней он записывал это на бумаге и жаловался на это. Должно быть, уже четверть миллиона. — 3-Х наклонил голову. — Трипп пытается отжать у кого-то деньги, да? Вот почему ты здесь.

— Да. Что-нибудь ещё можешь рассказать мне о нём?

3-Х почесал за ухом.

— Парень — проныра. Ты когда-нибудь пытался снять ласку с курицы?

— Нет.

— А я пробовал, — сказал 3-Х. Он поднял руку и показал мне кучу шрамов на внутренней стороне указательного пальца. — Они мелкие. Но так просто не сдаются, начальник

— Я тоже.

Я вернулся в замок ранним вечером и направился прямо в свой кабинет.

— Боб.

Синий свет пронёсся по стене, устремился к черепу и разгорелся в виде оранжевых светящихся огоньков внутри глазниц.

— Йоу.

— Кто ты теперь, Сталлоне?

— Адриана! — сказал Боб, ужасно имитируя Рокки. — Я сделал это!

Я хмыкнул и откинулся на спинку стула.

— Что ты выяснил о Талви Инверно?

— Ну, босс, — сказал Боб. — Есть хорошие новости и ужасные новости.

— Это хорошо, — вздохнул я. — Давай выкладывай.

— Хочешь верь, хочешь нет, но вокруг не так уж много безымянных существ, взаимодействующих с обществом, — сказал Боб. — Я имею в виду, в этом есть смысл, верно? Если ты попадаешь в фольклор, то получаешь имя, чтобы все могли говорить о тебе.

— Конечно, — сказал я. — Уникальная идентичность — это нечто общее практически для всех.

— Ага, — сказал Боб. — За пределами роя или, может быть, стадного разума индивидуальность — это своего рода способ устройства вещей, который требует индивидуальных обозначений. Итак, в фольклоре существует, может быть, несколько десятков безымянных сущностей, и в основном никто не слышал о большинстве из них, потому что, ну, они безымянны, и о них довольно трудно говорить. Это просто ад для пиара.

Я снова хмыкнул и включил старую кофеварку. Майкл достал её для меня, и она оказалась очень надёжной.

— Хорошо, итак, безымянность, какое преимущество оно даёт этому парню?

— Всё, что ты можешь себе представить, — сказал Боб. — Нельзя использовать его Имя против него, потому что у него его нет. Будет крайне сложно каким-либо образом принудить его с помощью магии, найти его с помощью заклинаний прорицания, и всё в таком духе.

— Он волшебный Джейсон Борн.

— Я не знаю, может ли он сражаться ручками и свёрнутыми журналами, но да, это довольно близко. А теперь расскажи мне ещё раз о его горячей помощнице.

— Мисс Лапландия. Она сильно напугала меня, к тому же от неё шёл сильный сексуальный заряд. Не совсем Лара Рэйт, но достаточно скверно.

— Скверно? — сказал Боб.

Я потёр одну бровь костяшками пальцев.

— Слушай, от неё идёт какое-то сексуальное воздействие, и она, казалось... хммм. Высокомерие, казалось, завело её, в потенциально жестоком убийственном смысле. Но в то же время она была полностью подчинена Талви.

— Так, хорошо, — сказал Боб, явно разочарованный тем, что я не дал параметров тела или фотографий, — учитывая её имя и псевдоним, который выбирает Талви, Параноик Гэри и я...

Я моргнул.

— Ты отдаёшь должное кому-то другому?

Череп каким-то образом изобразил хмурое выражение лица.

— Что ж, я должен признать, что череп этого парня стал бы отличным подспорьем, если ты когда-нибудь решишь сделать мне новую квартиру. Он странный, но его разум хорошо организован.

— Боб, я не собираюсь... фу, — раздражённо вздохнул я. — Я не собираюсь обезглавливать кого-то и тратить годы на то, чтобы зачаровывать его череп, чтобы у тебя был летний домик.

— Ой, — невинно сказал Боб. — Нет. Конечно же нет. Это так мысли вслух.

Кофе начал капать и источать приятный запах.

— Давай дальше.

— Параноик Гэри и я думаем, что ты имел дело с божеством или, по крайней мере, с полубогом.

— Господи Иисусе, — сказал я.

— Нет, этот парень финн, а не еврей, — серьёзно сказал Боб.

Я решил оставить все как есть.

— Он финн?

— Ты же знаешь богиню Ловиатарм, верно?

— Дева Боли?

— Это ты о версии из старой редакции «Подземелий и Драконов», — сказал Боб. — Настоящая, вероятно, была ведьмой, достигшей апофеоза.

— Апофеоза?

— Вознесение к бессмертию и божественному уровню власти, — бодро подсказал Боб. — Как Кеммлер,